Замок Сория-Мория
Жила когда-то давно чета крестьян, и был у них сын по имени Хальвор. С самого детства не желал он исполнять никакую работу, а только сидел у очага да рылся в золе. Родители отправляли его на учёбу к нескольким мастерам, однако Хальвор нигде не задерживался и, прожив у мастера два или три дня, всегда сбегал, возвращался домой и садился у очага, чтобы снова копаться в золе.
Но как-то раз в их дом заглянул морской капитан, который спросил у Хальвора, не хочет ли тот поплавать с ним по морям да посмотреть дальние страны. А Хальвор как раз этого и хотел, и потому, быстро собравшись, он пошёл за капитаном.
Долго ли, коротко ли они плавали, я не знаю, однако спустя долгое-долгое время разразилась страшная буря, а когда она закончилась и море опять успокоилось, никто на корабле не мог понять, куда его занесло, ибо они увидели чужой берег, которого ни один из них не знал.
Поскольку ветра не было, все успокоились и отдыхали, а Хальвор попросил капитана отпустить его на берег. Он хотел там оглядеться, поскольку лежать да спать ему надоело.
– Думаешь, стоит тебе людям на глаза показываться? – спросил шкипер. – У тебя же, кроме тряпья, в котором ты к нам пришёл, и одежды-то нет.
Однако Хальвор всё просил разрешения сойти, и шкипер его отпустил, сказав только, чтобы он, как поднимется ветер, сразу возвращался назад.
И вот сошёл он на берег и оказался в восхитительной стране: куда ни глянь, повсюду широкие равнины с полями и лугами, а что до людей, то их и вовсе не было видно. Поднялся ветер, однако Хальвор подумал, что пока ещё мало повидал, и решил пройти немного дальше, вдруг кто-нибудь да встретится. И спустя недолгое время вышел на широкий тракт, такой гладкий, что яйцо могло бы катиться по нему, не разбиваясь. Хальвор отправился вдаль по тракту, а под вечер увидел вдали большой замок, светившийся огнями. И поскольку ходил целый день, а еды с собой не захватил, он ужасно проголодался. Однако чем ближе подходил к замку, тем больше ему делалось не по себе.
В замке горел огонь, и Хальвор вошёл на кухню, которая была великолепнее всех, какие он когда-либо видел. Хальвор простоял перед ней некоторое время, однако никто к нему не вышел. Тогда он открыл дверь, прошёл дальше и увидел сидевшую за прялкой принцессу.
– О нет! – вскричала она. – Разве можно христианской душе сюда приходить? Лучше тебе поскорее уйти, а иначе тролль тебя сожрёт. Тут живёт тролль о трёх головах.
– Да хоть бы и на четыре больше, забавно поглядеть на такого, – ответил юноша. – Не гони меня, я ничего худого не делаю, лучше дай мне чего-нибудь поесть, я ужасно проголодался.
Когда Хальвор вдоволь наелся, принцесса предложила ему испытать, сможет ли он взмахнуть мечом, который висел на стене; однако он не то что взмахнуть, но и поднять меч не сумел.
– Хорошо, тогда глотни из бутылки, что висит рядом с ним, потому что тролль, когда уходит и берёт с собой меч, всегда так делает, – сказала принцесса.
Хальвор выпил глоток и тут же взмахнул мечом с совершенной лёгкостью. Он подумал, что троллю сейчас самое время прийти, и тот сразу появился.
Хальвор затаился за дверью.
– У-у-гу-гу! – сказал тролль, просунув голову в дверь. – Да тут, похоже, христианским духом пахнет!
– Сейчас ты узнаешь, чем тут пахнет! – сказал Хальвор и отрубил ему все три головы.
Принцесса до того обрадовалась свободе, что принялась было танцевать и петь, но тут вспомнила о своих сёстрах и сказала:
– Ах, если бы и сёстры мои тоже получили свободу!
– А где они? – спросил Хальвор.
И она рассказала ему, что одну из них другой тролль уволок в свой замок в шести милях отсюда, а другую ещё один утащил в замок, что на девять миль дальше.
– Но прежде всего, – добавила она, – ты должен помочь мне убрать отсюда этого дохлого тролля.
Силы у Хальвора было столько, что он очень быстро всё убрал и навёл на кухне чистоту и порядок. Потом они ели и пили, и им было хорошо, а на следующее утро, едва посветлело небо, Хальвор отправился в путь. Весь день не давал он себе отдыха, шёл то шагом, а то и бегом. И, увидев замок, опять немного испугался. Этот замок был великолепнее прежнего, однако и здесь ни одной живой души не наблюдалось. Хальвор обнаружил кухонную дверь и, не колеблясь, вошёл.
– О нет! – вскричала вторая принцесса. – Разве можно христианской душе приходить сюда? Не помню уж, давно ли я сама здесь, но за всё это время ни одного христианина не видела. Лучше тебе удалиться сразу, ведь тут живёт тролль о шести головах.
– Нет, я не уйду, – ответил Хальвор, – будь их на шесть больше, и то не ушёл бы.
– Да он же тебя живьём проглотит, – сказала принцесса.
Однако говорила она впустую, ибо Хальвор уходить не желал – тролля он не боялся, но хотел поесть-попить, поскольку проголодался в дороге. И принцесса дала ему вдоволь еды и питья, а потом снова стала уговаривать его уйти.
– Нет, – сказал Хальвор, – не уйду, я ничего плохого не сделал, так мне и бояться нечего.
– Сделал или не сделал, он спрашивать не станет, – сказала принцесса, – а просто проглотит тебя целиком. Но раз уж ты не уходишь, попробуй взмахнуть мечом, с которым тролль выходит на бой.
Взмахнуть мечом Хальвору не удалось, и принцесса предложила ему попить из фляжки, что висела рядом на стене, и, отхлебнув из неё, Хальвор сразу же легко взмахнул мечом.
Вскоре явился тролль, да такой огромный и дородный, что в дверь проходил только боком. Он просунул в неё одну из голов и закричал:
– У-у-гу-гу! Да тут христианским духом пахнет!
Тут Хальвор отрубил ему эту голову, а затем и остальные. Принцесса пришла в великий восторг, но затем вспомнила о сестре и пожелала, чтобы та тоже получила свободу. Хальвор подумал, что это можно устроить, и хотел немедля отправиться в путь, однако сначала нужно было помочь принцессе убрать тело тролля, а потому замок он покинул лишь утром.
Дорога до следующего замка была дальняя, и Хальвор, чтобы вовремя поспеть, где шёл, а где и бежал. И поздним вечером увидел замок, ещё более великолепный, чем прежние. На этот раз он совсем не испугался и прямиком прошёл на кухню. Там сидела принцесса, такая прекрасная, что равных ей не было на свете. И она сказала то же, что говорили другие, – сколько-де она здесь живёт, а ни одна христианская душа сюда не заглядывала, – и умоляла Хальвора уйти, иначе тролль его сожрёт. У тролля, сказала она, целых девять голов.
– Да хоть бы он к ним ещё девять добавил, а там и ещё девять, всё равно не уйду, – ответил Хальвор, подошёл к печи и встал возле неё.
Принцесса ласково умоляла Хальвора уйти, пока его тролль не проглотил, однако он сказал:
– Пусть приходит, когда захочет.
Тогда она дала ему меч тролля и попросила хлебнуть из фляжки.
Тут, отдуваясь, в дверь боком протиснулся тролль, который был ещё больше и толще прежних.
– У-у-гу-гу! – сказал он. – Да тут никак христианским духом пахнет!
Тогда Хальвор отрубил ему одну голову, а за ней и другие, правда, не так легко, как прежде. То была самая тяжкая работа, какую он когда-либо исполнял.
Теперь все три принцессы сошлись в одном замке. Они снова были вместе, счастливые, как никогда в жизни. От Хальвора все трое были в восторге, и он от них тоже, однако надо было выбрать ту, что ему больше по душе, – впрочем, из всех трёх сестёр младшая любила его сильнее.
Между тем Хальвор расхаживал по замку и был таким тихим, грустным и странным, что принцессы спросили, по кому он тоскует и неужели ему у них не нравится. Хальвор ответил, что нравится, потому что у них всего вдоволь, жизнь здесь хороша, однако он стосковался по дому, у него там остались отец с матерью, и ему очень хочется их повидать.
Принцессы ответили, что это нетрудно.
– Послушаешься нас, так и дома побываешь, и вернёшься целым и невредимым, – сказали они.
Хальвор пообещал, что ничего противного их воле делать не станет.
Тогда они нарядили его, как королевича, и надели ему на палец кольцо, сказав, что оно по одному лишь желанию Хальвора доставит его домой, а после обратно. Но только ему не следовало ни снимать кольцо, ни рассказывать кому-либо о принцессах, потому что, если так поступит, он лишится всего своего великолепия, а принцесс никогда больше не увидит.
– Если б только я снова побывал дома или мой дом побывал здесь! – сказал Хальвор, и, едва он того пожелал, всё сбылось. Он даже опомниться не успел, как очутился перед домиком отца и матери. Уже опускалась ночная тьма, и, когда отец и мать увидели, что в их дом входит столь великолепный и статный незнакомец, они испугались и принялись кланяться ему и приседать в реверансах.
Хальвор спросил, нельзя ли ему остаться у них ночевать. Нет, конечно, нельзя, отвечали отец и мать.
– Мы не можем устроить вас с удобством, – сказали они. – У нас и нет ничего, чтобы порадовать такого знатного господина, как вы. Вам лучше пойти на соседнюю ферму. Она недалеко, отсюда видна печная труба, а у тех, кто там живёт, чего только нет.
Хальвор и слышать об этом не хотел, он твёрдо решил заночевать дома, однако старики стояли на своём, твердя, что ему следует пойти на ферму, где его накормят и напоят, а у них для него даже стула не найдётся.
– Ну нет, – сказал Хальвор, – до утра я туда не пойду, позвольте мне остаться на ночь у вас. Я могу и у очага посидеть.
Против этого им возразить было нечего. Хальвор сел у очага и стал ворошить золу, как делал прежде, когда валялся там да лодырничал.
Старики разговорились, стали рассказывать Хальвору о том о сём, и наконец он спросил, были ли у них когда-нибудь дети.
– Да, – отвечали они, – был у нас сын по имени Хальвор, да только ушёл, а куда, мы не знаем и не можем даже сказать, жив он ещё или умер.
– А вдруг это я и есть? – сказал Хальвор.
– Ох, уж я бы его ни с кем не спутала, – ответила старушка. – Наш Хальвор уж такой был лентяй да лежебока, что никогда ничего не делал и ходил в рваной одежде, дыра на дыру налезала. Куда ему до вас, господин!
В скором времени она подошла к очагу, чтобы поворошить хворост, и, когда пламя вспыхнуло и осветило Хальвора, как прежде, когда он копался в золе, старушка его узнала.
– Милостивые Небеса! Так это ты, Хальвор? – воскликнула она, и старики-родители до того обрадовались, что и описать нельзя.
Пришлось Хальвору рассказать обо всём, что ему выпало на долю, и старушка была так довольна, что всё же повела его на ферму – показать тамошним девицам, которые в прежние времена смотрели на него сверху вниз. Она шла первой, а Хальвор за ней. Дойдя до фермы, она сказала всем, что Хальвор воротился домой и сейчас они увидят, какой он стал великолепный.
– Совсем как принц, – сказала она.
– Да небось каким был оборванцем, таким и остался, – ответили, тряхнув головами, девицы.
Вот тут-то Хальвор к ним и вошёл, и они до того изумились, что с них свалились юбки, и девицы, побросав их у очага, убежали в одних нижних юбчонках. Вернулись они такими пристыжёнными, что не смели и взглянуть на Хальвора, с которым всегда были горды и заносчивы.
– Ай-ай-ай! Вы всё думали, будто так хороши собой да изысканны, что вам и равных не сыщется, – сказал Хальвор, – а вот видели б вы старшую из принцесс, которых я спас. Вы рядом с ней – простые пастушки, да и вторая принцесса куда красивее вас, а уж самая младшая, моя милашка, прекраснее и солнца, и луны. Хотел бы я, чтобы они здесь очутились, вы бы тогда сами увидели.
И только он это сказал, как, глядь, принцессы стоят рядом с ним. Тут Хальвор опечалился, вспомнив, что они ему говорили.
На ферме приготовили для принцесс богатое угощение и оказывали им всяческое почтение, однако остаться там они не пожелали.
– Нам хочется побывать у твоих родителей, – сказали они Хальвору. – Пойдём посмотрим, как тут и что.
Он отправился с ними. Дойдя до большого пруда невдалеке от фермы, принцессы захотели посидеть часок на красивом зелёном бережке, полюбоваться на воду.
Все сели, а вскоре младшая принцесса сказала:
– Давай, Хальвор, я тебе волосы расчешу.
Хальвор положил голову ей на колени, она стала расчёсывать ему волосы, и он быстро заснул.
Тогда она сняла с его пальца кольцо и надела взамен другое, а после сказала сёстрам:
– Держитесь за меня, как я за вас. Я желаю, чтобы мы очутились в замке Сория-Мория.
Когда Хальвор проснулся, он понял, что принцессы его покинули. Он плакал, убивался и был до того несчастен, что ничем его не удавалось утешить. Как ни уговаривали его отец с матерью, он не согласился остаться у них и попрощался с обоими, сказав, что, может быть, никогда их больше не увидит, потому что если не сыщет свою принцессу, так ему и жить больше незачем.
У него ещё оставалось три сотни золотых, он положил их в карман и выступил в путь. Пройдя некоторое расстояние, он повстречал человека верхом на недурном коне. Хальвору захотелось купить его, и он стал торговаться с тем человеком.
– Я, собственно, не думал его продавать, – сказал хозяин коня, – но, пожалуй, мы поладим.
Хальвор спросил, сколько он хочет получить.
– Да немного, потому как он многого не стоит. Конь этот только под седлом и хорош, а запряги его во что ни на есть, толку от него никакого. Впрочем, тебя и твой мешок с припасами он, пожалуй, снесёт, если ты иногда будешь слезать с него и идти рядом.
Они сговорились о цене, Хальвор нагрузил коня мешком и отправился дальше, когда верхом, а когда и пешком. Вечером он вышел на зелёное поле, где стояло большое дерево, и устроился под ним. Коня он отпустил пастись, а сам повалился спать, но прежде снял с него свой мешок. На рассвете Хальвор пошёл дальше, потому что подолгу отдыхать не хотел. Так он шёл и ехал верхом весь день по дремучему лесу, где было много зелёных полян, так и манивших его из-за деревьев. Где он и куда направляется, Хальвор не ведал, но, выходя на такую поляну, никогда не задерживался на ней дольше того времени, какое требовалось, чтобы конь пощипал немного травы, и непременно снимал с него перед этим мешок с припасами, чтобы дать коню отдохнуть.
Так шёл он и ехал верхом, и ему уже казалось, что лес никогда не кончится. Однако под вечер второго дня он увидел мелькнувший за деревьями огонёк.
«Если б там были какие-то люди, – подумал Хальвор, – я бы у них и погрелся, и еды раздобыл».
Дошёл он туда и увидел жалкий домишко, а сквозь маленькое оконце разглядел там древних старика и старуху. Старик был сед как лунь, а старуха – с таким длинным носом, что, сидя у очага, она помешивала им угли.
– Добрый вечер! Добрый вечер! – сказала старуха. – По каким это делам тебя сюда занесло? Тут народ христианский лет уж сто как не объявлялся.
Ну, Хальвор рассказал ей, что хочет добраться до замка Сория-Мория, и спросил, не знает ли она к нему дорогу.
– Нет, – ответила старуха, – чего не знаю, того не знаю, но скоро сюда заглянет Луна, и я спрошу у неё, уж ей-то всё известно. Она же всюду светит, значит, и замок видела.
И когда над верхушками деревьев поднялась ясная и светлая Луна, старуха вышла из дому.
– Луна! Луна! – прокричала старуха. – Не укажешь ли мне дорогу в замок Сория-Мория?
– Нет, – ответила Луна, – не могу, потому что, когда я там свечу, туча всегда от меня замок скрывает.
– Подожди ещё немного, – сказала старуха Хальвору, – скоро прилетит Западный ветер, уж он-то дорогу знает, ведь он дышит ласково и задувает во все уголки земли.
И, снова выйдя из домика, воскликнула:
– Что?! Так у тебя и конь имеется? О! Пусти бедное животное на наш огороженный выпас, что ж ему стоять голодному у двери! Да не хочешь ли со мной поменяться? Есть у нас пара старых сапог, они за один шаг пятнадцать миль покрывают. Возьми их в обмен на коня, тогда ты скорее до замка Сория-Мория доберёшься.
Хальвор сразу согласился, а старуха так обрадовалась коню, что готова была плясать.
– Теперь я хоть в церковь ездить смогу! – восклицала она. Хальвор, не желая отдыхать, хотел немедля броситься в путь, однако старуха сказала, что спешить ему некуда. – Полежи маленько на полатях да поспи, постели-то у нас для тебя нет, – сказала она, – а я буду Западного ветра ловить.
В скором времени прилетел Западный ветер, завывая так громко, что стены трещали. Старуха вышла из дома и закричала:
– Западный ветер! Западный ветер! Не укажешь ли мне дорогу в замок Сория-Мория? Тут один молодец к нему направляется.
– Да, дорогу эту я хорошо знаю, – ответил Западный ветер. – Я как раз туда и лечу, чтобы просушить тамошним людям одежду для завтрашней свадьбы. Если он быстр на ногу, пускай следует за мной.
Хальвор так и выскочил из дома.
– Хочешь идти со мной, поторапливайся, – сказал Западный ветер и полетел над холмами и долинами, над топями и трясинами, а Хальвор поспешал за ним как мог.
– Ладно, теперь у меня нет времени, чтобы с тобой возиться, – сказал Западный ветер. – Прежде чем полечу бельишко сушить, мне нужно выдрать из земли одну ель. Ступай вниз по склону этой горы, там увидишь девушек, которые стирают одежду, а оттуда до замка Сория-Мория будет рукой подать.
И скоро Хальвор вышел к девушкам, которые, стоя в воде, стирали одежду, и те спросили, не видал ли он Западного ветра, который должен высушить им одежду перед свадьбой.
– Видал, – ответил Хальвор, – он полетел ёлку ломать. Скоро здесь будет.
И спросил дорогу к замку Сория-Мория. Девушки указали дорогу, и, когда дошёл до замка, он увидел вокруг целую толпу людей с лошадьми – просто ступить было негде. Одежда Хальвора была до того ветха и изодрана после погони за Западным ветром по зарослям и болотам, что он держался в стороне от толпы до следующего полудня, когда началось пиршество.
И вот, как того требовал обычай, все стали пить за новобрачную и всех юных девушек, присутствовавших на пиру, и виночерпии наполняли каждому кубки: вначале жениху с невестой, потом рыцарям и слугам, наконец дошёл черёд и до Хальвора. Он выпил за здоровье новобрачных, а после снял кольцо, которое принцесса надела ему на палец, когда они сидели у воды, бросил его в кубок и велел виночерпию с поздравлениями поднести кольцо невесте.
Принцесса тут же выбежала из-за стола и спросила:
– Кто более достоин взять одну из нас в жёны – тот, кто избавил нас от троллей, или тот, кто сидит здесь и прикидывается женихом?
Все решили, что двух мнений на сей счёт быть не может, тогда Хальвор, услышав, что говорят люди, сбросил с себя нищенские лохмотья и оделся как жених.
– Да это он самый и есть! – воскликнула, увидев его, младшая из принцесс. Вышвырнула она прежнего жениха в окно да и вышла за Хальвора.